Смертельный Барнблитц или австралийская зима 1965-го

Зимой шестьдесят пятого инженер из корпорации «Надёжные Раскопки и Подрывные Работы» строил себе новый туалет на даче, что находилась в небольшой деревеньке Барнблитц. Туалет был оборудован по последнему слову техники, так, например, в нем была приделана металлическая рука, которая прекрасно решала проблему вечно кончающейся туалетной бумаги, да и в это время можно развлекаться, чертя на маленькой чертежной доске, которую инженер с удовольствием клал себе на колени. Двери у него не было, т. к. во-первых инженер с детства привык закрывать сокровенный проход раздатчиком, а во-вторых он все время взрывал унитаз после ухода. Этой зимой он нашел там настоящее умиротворение и покой. Его младшая сестра — пироманка из его корпорации, вышла замуж за симпатичного, хотя и не слишком умного, солдата из «Объединённой Лиги Строителей». Его брат развелся с Сашей и женился на Наташе, хотя, признаться, ни ту не другую он ни разу и не видел. Его отец, как он слышал, заработал денег на продаже ключей от сейфов, которые он бывало заряжал в свою большую пушку и стрелял из ней по всей Австралии. А инженер, пока туалет не был достроен, был в депрессии и не мог придумать ни одного нового оружия для собственной персоны.

«Разные профессии — разные шапки» — прочитал он на ящике с подарками, пришедшем к нему от некого неизвестного хохла. Чего в нем только не было — и огнемет, требующий постоянного подключения к газомагистрали, и бутерброд, в котором, как догадался инженер, вместо мяса были положены кусочки подкожных свиных обрезков. Но, как он прочитал в прилагавшемся к посылке письме, ему требовалось выбрать что-нибудь одно. Вся деревенька желала иметь такие же шапки и оружие, какие были у инженера. Каждую субботу он ходил в парк в новой шляпе и играл в бейсбол со скаутом, который работал молочником, а по выходным доставал свою старинную биту и выигрывал всех, кто бы ни пришел на бейсбольное поле. Кроме инженера, ведь он доставал из туалета железную руку, которая подавала настолько крученые мячи, что даже такой опытный скаут не мог их отбить.

Рядом с железной дорогой все время происходили какие-то страшные, ужасные вещи, но они его никак не касались. На первой же станции три пулеметчика сделали из своего медика бутерброд и съели его, за то что он случайно отрезал сисю пироманке, не зная, что она девушка. А второй его брат — снайпер, не смог найти банку и умер от переизбытка жидкости в организме. Его бабушка перестала быстрее просыпаться, если инж стучал по ней гаечным ключем. Брат сказал, что он повезет инжа на шпиль в Бэдлэндс, если тот изобретет ему бесконечный бутерброд. А пока он ездит с ним в замок Дегрудкип, зажигает в нем синие лампы и отгоняет летающих демоменов.

Иногда они ездили на дамбу Гидра, где раньше работал его дедушка. Вспоминая, как он в детстве чуть не сломал ему руку при рукопожатии, инженер стал брать с собою руку из туалета, а он кричал, как и маленький инженер много лет назад. Дед позвонил его маме и сказал, что она отвратительно его воспитала, потому что не закалила его железную руку как следует. А она извинялась, говоря, что и вправду не знала о существовании такой, потому что и жизнь раньше была другая. Раньше не надо было собирать железные вещи с трупов врагов и обливать их мочой ради лишнего куска сендвича — хватало и умения копать, да взрывать. Но дед настаивал. Оторвал инжу руку и сказал, что тот должен познать горе, прежде чем почувствую настоящую радость. Иначе она не стоит и цента. Инж не огорчился и пришил себе железную руку из сортира, ведь его туалет австралийской зимой 65-го вышел настолько хорош, что даже без железной руки черная дыра унитаза была прекрасной в своей бесконечности.